Минюст приравнял шахаду к оправданию терроризма

Министерство юстиции Российской Федерации признало исламскую формулу исповедания веры, известную как шахада, содержащуюся в надписи на автомобиле, оправданием терроризма. Об этом стало известно из сообщения адвоката Калоя Ахильгова и публикации информационного ресурса Baza. По данным защиты, заключение было подготовлено экспертным центром Минюста в рамках уголовного дела, в котором обвиняемый с сентября 2024 года содержится под стражей.

Первоначально Московский исследовательский центр не нашел признаков противоправных действий в надписи, аргументируя тем, что шахада — это один из столпов исламской веры. Однако следствие настояло на проведении повторной экспертизы, которую поручили профильному центру Министерства юстиции. В результате этой повторной экспертизы было сделано заключение о том, что надпись с шахадой может рассматриваться как оправдание терроризма.

Шахада представляет собой основную формулу исламской веры, звучащую как свидетельство, что «нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — его посланник». Эта формула обязательна при принятии ислама и используется во многих аспектах религиозной практики, включая ежедневную молитву (намаз) и азан (призыв к молитве). Она также является элементом декора мечетей, в том числе официально зарегистрированных религиозных организаций.

Как сообщил адвокат, дело касается гражданина, разместившего надпись шахады на заднем стекле своего автомобиля. Он подчеркнул, что текст надписи в точности повторяет формулировку, размещённую, в частности, на государственном флаге Саудовской Аравии, где шахада считается официальным символом. Несмотря на это, против водителя было возбуждено уголовное дело по статье об оправдании терроризма.

Данный случай вызвал обеспокоенность в мусульманских общинах и среди правозащитников, поскольку впервые в российской практике один из базовых символов исламской религии был официально признан потенциальным оправданием терроризма. Представители духовных управлений и исламские богословы напомнили, что шахада не является политическим лозунгом и не содержит призывов к насилию. Это утверждение веры, которое неотъемлемо связано с религиозной идентичностью миллионов людей по всему миру, включая граждан России.

Отмечается, что шахада нередко встречается в архитектуре и интерьере действующих мечетей, в том числе на территории Российской Федерации. Московская соборная мечеть, крупнейшее мусульманское культовое сооружение в столице, использует эту надпись в оформлении внутреннего убранства. Также формула веры нередко размещается на стенах, декоративных элементах и учебных материалах в религиозных учреждениях.

Исламские богословы прокомментировали произошедшее, отметив, что запрет на размещение шахады в общественных местах не должен восприниматься как трагедия. По их мнению, главное — не внешнее размещение текста, а внутреннее следование вере и принципам. В исламе считается, что шахада должна прежде всего находиться в сердце человека и подтверждаться его поступками.

Юристы выразили обеспокоенность тем, что подобная трактовка может создать опасный прецедент, когда другие религиозные символы также могут быть интерпретированы в уголовно-правовом контексте. Они подчеркнули, что необходима чёткая граница между религиозной практикой и действиями, которые могут действительно подпадать под определение экстремизма или терроризма.

Адвокат Калой Ахильгов заявил, что защита намерена добиваться пересмотра экспертного заключения и настаивать на том, что размещение шахады не может приравниваться к уголовно наказуемому деянию. По его словам, в ближайшее время будет направлено ходатайство об исключении экспертного заключения из материалов дела, а также инициирован независимый религиоведческий анализ.

Инцидент получил широкий общественный резонанс, особенно на фоне общего обсуждения баланса между государственной безопасностью и свободой вероисповедания. Представители различных конфессий выразили мнение, что любая экспертиза, затрагивающая священные тексты, должна проводиться с учётом богословского контекста и уважения к верующим. В противном случае существует риск искажения сути религиозных понятий и ограничения конституционных прав граждан.